Крупнейшие педагоги и выдающиеся певцы

Бурный общественный подъем шестидесятых годов, стрем­ление к созданию национальной культуры продиктовали необ­ходимость подготовки своих национальных профессиональных кадров. Вслед за Бесплатной музыкальной школой открывается первое высшее профессиональное музыкальное заведение в России — Петербургская консерватория.
20 сентября 1862 года состоялось официальное открытие Петербургской консерватории. Горячо звучал призыв Рубин­штейна беззаветно служить искусству: «Будем стараться доро­гое для нас искусство поставить на ту высоту, на которой оно должно стоять у народа , столь одаренного способностями к му­зыкальному искусству; будемте неутомимыми служителями того искусства, которое возвышает душу и облагораживает че­ловека» . I

Вокальный класс Петербургской консерватории возглавляла Г. Н и с с е н-С а л о м а н, — ученица величайшего педагога М. Гарсиа, представителя французской школы пения, получив­шего воспитание в Италии. По национальности шведка, Г. Ниссен-Саломан в своей методике сочетала высочайшие до­стижения европейской певческой культуры с задачами, ставив­шимися русской вокальной литературой и русским исполнитель­ским стилем. Ниссен-Саломан подготовила для русской сцены таких выдающихся певиц, как Н. Ирецкая, Е. Лавровская, А.! Крутикова, В. Рааб, А. Бичурина, А. Фострем, А. Молас и многих других.
К концу жизни Ниссен-Саломан подытожила свой большой творческий опыт, создав труд под названием «Школа пения», практические рекомендации которого не утратили своего значе­ния до настоящего времени.
Нельзя не отметить и деятельности бельгийца К. Э в е р а р-д и, — великолепного певца, окончившего Парижскую консерва­торию по классу Поншара и в совершенстве владевшего своим голосом. В прошлом большой певец, много лет живший в Рос­сии, он с 70-го года становится профессором Петербургской консерватории. Эверарди обладал даром угадывать индиви­дуальность ученика и умел предельно развить его голосовые возможности. Не все могли воспринять его своеобразный твор­ческий метод, но тот, кто проходил его школу, приобретал вы­сокий профессионализм.
Его учениками были Д. Усатов, Ф. Стравинский, М. Дейша-Сионицкая, В. Зарудная, Э. Павловская, Л. Донской, П. Лодий, И. Тартаков, С. Габель и др. Вся педагогическая многолетняя плодотворная деятельность Г. Ниссен-Саломан и К. Эверарди прошла в России, поэтому их с полным правом называют пред­ставителями русской вокально-педагогической мысли.
Вслед за Петербургской консерваторией, в 1866 году откры­вается консерватория в Москве, одним из профессоров которой являлся П. Чайковский. Вокальными педагогами первого пе­риода работы Московской консерватории были: А. Александ-рова-Кочетова, ученица Г. Тешнера и Ф. Ронкони, воспи­тавшая таких выдающихся русских певцов, как П. Хохлов, Е. Кадмина, М. Корякин; Д. Гальвани, ученик Гамберини и Л. Цамбони, подготовившего к оперной деятельности крупных певцов: А. Больску, М. Клименову, С. Власова, М. Медведева, С. Трезвинского и др.

Как мы видим, большинство первых вокальных педагогов русских консерваторий получило свое вокальное воспитание у итальянцев и французов, и, разумеется, влияние итальянской и французской школ на молодых русских певцов в отношении формирования голоса отрицать не приходится. Однако эти та­лантливые педагоги сумели приспособить свое мастерство в вос­питании голоса к запросам русской оперы, сумели учесть осо­бенности фонетики русского языка и русского исполнительского стиля, воспитать национальных певцов — ярких представителей русской манеры пения. Одаренные молодые русские пев­цы, обучаясь необходимым технологическим особенностям пра­вильного голосообразования у своих иностранных учителей, умели творчески применять их в соответствии с испол­нительскими задачами, ставившимися русской оперой. Это да­вало им возможность с успехом исполнять как партии иностран­ных опер, так и русских.
Способность певцов русской школы равно успешно исполнять русские и иностранные оперы отмечалась неоднократно в раз­ные периоды развития русского вокального искусства. Она на­ходит свое объяснение в необходимости с первых же шагов обучения пению исполнять как родное — русское, так и иностран­ное. Интересна способность русских певцов к перевоплощению, к созданию правдивых образов в операх композиторов различ­ных национальностей. Поиски правды и естественности застав­ляли певцов глубоко проникать в стиль иностранных опер, ис­кать средств создания живых образов. Это приучало русских певцов с Самого начала обучения и творческой деятельности к приспособлению своих голосовых и сценических средств к различным стилям исполнения, к воплощению му­зыки композиторов разных национальностей.
Открытие консерваторий и вокальных классов в них явля­лось важнейшим фактором в подготовке высококвалифициро­ванных певцов. Наиболее одаренные и передовые из них сумели сделаться типично русскими певцами, носителями принципов русской национальной школы пения, как, например, упомянутые выше Ф. Стравинский, Д. Усатов, Ф. Комиссаржевский, П. Хохлов, Е. Кадмина, Е. Лавровская и др., иные же не су­мели подняться выше традиционных штампов с элементами ис­полнения, заимствованными от итальянской и французской школ.
Крупнейшими представителями русской оперной исполни­тельской школы последней четверти XIX века являлись Ф. Стра­винский, Н. Фигнер, И. Мельников, Е. Лавровская, М. Корякин, П. Хохлов, Б. Корсов, Э. Павловская, М. Дейша-Сионицкая, М. Славина, Е. Мравина, Л. Яковлев, И. Тартаков, В. Зарудная и плеяда молодых певцов, воспитанников частной оперы С. И. Мамонтова — А. Секар-Рожанский, Н. Забела-Врубель, Е. Цветкова, Н. Шевелев и другие, во главе с гениальным Ф. Шаляпиным.
Ф. Стравинский — обладатель замечательного баса, был прекрасно подготовлен для оперной карьеры педагогами Петер­бургской консерватории Г. Ниссен-Саломан и К. Эверарди. Ф. Стравинский был ярким представителем русской школы пе­ния. Это был замечательный актер-реалист, умевший создавать на сцене живые, яркие реалистические образы. Искусство Ф. Стравинского продолжило и развило дальше традиции ве­дущих русских певцов старшего поколения. Его можно с пол­ным правом назвать продолжателем реалистической линии, свя­занной с именами О. Петрова, Е. Воробьевой, Д. Леоновой.
Творческий метод Стравинского характеризовался глубоким изучением роли, «вживанием» в образ. Знакомство с эпохой, характером действующих лиц, глубокий анализ драматических ситуаций помогали раскрытию замысла. Создание внешнего об­лика героя, его пластического воплощения, нахождение вокаль­ного образа — вот лабораторная работа вдумчивого актера. «Стравинский предвосхищает своим творчеством русских опер­ных певцов эпохи «золотого века» русской оперы, и в первую очередь — гениального Шаляпина». Нельзя не найти и общно­сти в творческом методе Стравинского и Шаляпина.
Лирико-драматического тенора Н. Н. Фигнера можно счи­тать своеобразным антиподом Стравинского, хотя оба' они были несомненно русскими певцами и создавали реальные, живые образы своих героев на сцене. Фигнер, певец-романтик, который с большим темпераментом, и прежде всего вокальными средст­вами, — передавал все оттенки человеческих переживаний. В во­площении образа для него основное это вокальная сторона. Ученик Петербургской консерватории по классу И. Прянишни­кова, Фигнер закончил образование в Италии, где и получил ангажемент в итальянской опере. С 1887 года Фигнер — кумир петербургской публики. Певец, отличавшийся необыкновенной эмоциональностью и исключительным владением звуком. Не обладая большой силой голоса и красотой тембра, Фигнер, пользуясь различными динамическими красками, создавал, бла­годаря контрастам звучания, впечатление крупного голоса. Кри­тик Э. Старк так писал о Фигнере: «...в каждой роли иностран­ного и русского репертуара Фигнер умел быть по-своему чрез­вычайно увлекательным. Он был великолепным Раулем, долгое время бессменным, почти монополистом этой роли. Здесь всей манерой своего исполнения, очень выдержанной и благородной, он производил огромное впечатление не только на публику, но и на молодых певцов, вызывая в них неудержимое желание ему подражать... Вплоть до Собинова, Фигнер был лучшим Ромео на мариинской сцене, затмившим совершенно ее первого испол­нителя— Михайлова. Равным образом он привлекал внимание своим Отелло...»